Центр кодирования алкоголизма

В то же время, по сравнению с любым другим хроническим заболеванием, от алкоголизма лечатся реже всего: девять из десяти алкоголиков никогда не обращаются за помощью. Члены семей, близкие друзья, работодатели и начальники почти всегда страдают тем же параличом воли: какой бы высокой ни становилась цена пагубного пристрастия, они остаются пассивными наблюдателями саморазрушения алкоголика.
  С другой стороны обилие второразрядных клиник и просто шарлатанов, усугубляют ситуацию. Надежды близких рождались и гибли множество раз и они уже предпочитают прекратить свои попытки и смириться, нежели вновь испытать разочарование.
  Все же необходимо бороться, надо помнить, что алкоголик — большой мастер вести приватные беседы с консультантами, и традиционные терапевтические методы обычно лишь подпитывают иллюзии алкоголика и его окружающих. Очень немногие алкоголики сами выражают желание, чтобы им помогли избавиться от пьянства, даже несмотря на периодические приступы отчаяния и даже нередкие чисто эмоциональные мольбы о помощи.
  Родные и близкие алкоголика должны понять, что если они будут пассивно ждать, когда он заявит об искреннем желании бросить пить, то его зависимость будет прогрессировать и дойдет до тяжелой, неизлечимой стадии. Чем дольше он пьет, тем сильнее становится его алкогольная жажда и тем меньше вероятность, что когда-нибудь он попросит о помощи.
  Верно, что алкоголик должен остро почувствовать пагубные последствия своего пристрастия, прежде чем он захочет отказаться от алкоголя. Но верно также и то, что свой первый шаг к исцелению алкоголики часто делают потому, что боятся потерять кого-то или что-то, кем (чем) дорожат. Когда алкоголик низко пал, то есть совсем опустился, ему уже нечего терять — кроме бутылки. Алкоголь становится его единственной радостью в жизни, у него нет мотивов и стимулов трезветь, и он упорно пьянствует вплоть до такой степени падения, из которой уже не выбраться, — смерти, сумасшествия, тюрьмы.
  Чем дальше алкоголик от «дна», тем больше вероятность, что он или она вернется к трезвой жизни. Пьяница, у которого остаются семья, работа, друзья и ясное сознание, имеет очень значительные шансы избавиться от своего пристрастия. Если оно дошло до стадии, на которой он потерял одно или несколько из этих жизненных изменений, то соответственно уменьшилась вероятность выздоровления.
  Из этого правила бывают замечательные исключения и поэтому опрометчиво лишать надежды какое бы то ни было человеческое существо. Тем не менее, драматизм этих историй именно в том, что подобные исцеления все-таки исключения, а не правило.
  Почти каждая семья, в которой имеется алкоголик, ожидает того момента, когда он вдруг перестанет пить. Они слышали истории, в которых алкоголик вот так «взял и бросил», и они верят, что рано или поздно «их» алкоголик тоже образумится. Эту надежду питает специфическая способность алкоголика не пить неделями и даже месяцами и умение иногда вести себя располагающе. Эта двойственность убеждает семью и друзей, что он может не пить, если захочет, и что однажды он окончательно выберет трезвость.
  Однако 9 из каждых 10 алкоголиков будут пить до самой смерти, если кто-то или что-то не воздействует на их зависимость.
  Необходимо, если нужно, физически спасать алкоголика или наркомана после приема им чрезмерной дозы, тем более ценно устранить зависимость, пока она не уничтожила пьяницу и не разрушила его семью, вопрос о свободе выбора здесь неуместен.